Беседа с Еленой Анатольевной Егоровой

Беседа с Еленой Анатольевной Егоровой, кандидатом педагогических наук, доцентом кафедры педагогики и психологии специального образования ЛГПУ им. П. П. Семенова-Тян-Шанского.

Вера Юрьевна: Добрый вечер, Елена Анатольевна. Сейчас все мы живем в режиме самоизоляции. Кому-то скучно и грустно дома, но я думаю, что такому интересному и увлеченному человеку как Вы, всегда есть чем заняться дома.

Елена Анатольевна: Добрый вечер, Вера Юрьевна, Верочка… Мы с тобой знакомы достаточно давно, поэтому, я думаю, можно сохранить такое обращение.

В. Ю.: Да, конечно, можно и даже нужно.

Е. А.: Ситуация сегодня очень странная. Наверное, мы раньше даже не могли себе представить, что окажемся настолько ограничены в передвижении. Я, как и многие, за это время успела переделать все домашние дела, навести порядок в квартире и подготовиться к празднованию Пасхи. И освободилось время для чего-то другого, быть может, более важного. Пока не были введены жесткие ограничения, я стремилась выбраться за город, чтобы увидеть, как пробуждается природа, распускаются цветы. Я получала огромное удовольствие оттого, что могу это видеть. Могу видеть, как у меня на даче расцветают сакура и миндаль, могу любоваться пышным цветом вишни прямо под окном моего дома, той самой вишни, которую я двадцать лет вообще не замечала. Это было обыденно, и мы этого не замечали, было некогда. А сейчас я выложила фото этой замечательной вишни-красавицы в группе ВК и получила огромное количество просмотров. Люди теперь обращают внимание на вечную красоту природы и радуются ей.

В. Ю.: Действительно, в самоизоляции мы получили возможность увидеть рассветы и закаты, увидеть жизнь природы и порадоваться сполна тому, что нас окружает, хотя бы глядя из окна…

Е. А.: Знаешь, раньше я не понимала, например, в дневниках Павла Егоровича Чехова фразу: «Пиона расцвелася», думала, ну, и что ему с этой «пионы», а теперь понимаю, потому что могу это так же остро прочувствовать, увлечься этим…

В. Ю.: Я хорошо помню, что ты вообще человек увлекающийся и увлеченный. И одно из твоих увлечений – это увлечение театром. Я помню, как внимательно ты следила за событиями фестиваля «Липецкие театральные встречи», как ты рассказывала о своих встречах и беседах с замечательным литературоведом и театроведом Владимиром Яковлевичем Лакшиным. Скажи, пожалуйста, ты часто вспоминаешь этот очень насыщенный и интересный период в твоей жизни?

Е. А.: Честно говоря, да. Увлечение театром у меня началось с восьмого класса школы. Я не пропускала ни одной премьеры в нашем театре, которым тогда руководил Владимир Михайлович Пахомов. В 90-е годы это переросло в нечто особое. Я заканчивала наш педагогический институт, моя дипломная работа была посвящена журналу «Новый мир», и именно в это время, в ходе очередных «Липецких театральных встреч», я познакомилась с Владимиром Яковлевичем Лакшиным. Я никогда не думала, что моя дипломная работа будет иметь для меня такое долгое продолжение, что и почти 30 лет спустя я буду «ловить» в интернете публикации «Новомировского дневника» В. Я. Лакшина и публикации воспоминаний А. Т. Твардовского. «Новомировский дневник» В. Я. Лакшина потрясает. В нем поражает способность точно, детально воссоздать эпоху, удивляет то, как четко он уловил, что журнал «Новый мир», в редколлегию которого он входил, и все что происходило в редакции журнала есть часть истории. В дневнике Лакшина – чувство особой причастности ко всему происходящему в стране, в литературе в тот период.

Общение мое с Владимиром Яковлевичем продолжалось в 91-93 годах. Я училась в аспирантуре, часто приезжала в Москву, заходила в редакцию журнала «Иностранная литература», в котором он был главным редактором, и шли незабываемые беседы о времени настоящем и прошедшем, о литературе и истории.

В. Ю.: А каким человеком был Владимир Лакшин в обычной повседневной жизни?

Е. А.: Внешне это был совершенно невзрачный, незаметный человек, но когда он начинал говорить, поражало его необыкновенное обаяние, он создавал особую атмосферу. Он много рассказывал о Солженицыне, о Чехове, которым был тогда страстно увлечен. В его литературоведческих работах писатель всегда предстает, прежде всего, как человек. Например, как неожиданно было бы для современных школьников узнать, что Антон Чехов был второгодником, который никак не мог закончить гимназию, потому что так складывались обстоятельства. Он остался один в родном Таганроге и вынужден был учиться, давать уроки, чтобы посылать деньги семье в Москву, где маменька бедствовала с младшими детьми и просила денег.

В. Ю.: Да, а еще надо было как-то избежать общения с кредиторами, потому что платить им было нечем, и поддерживать хорошие отношения с родственниками. И все это в 17 лет. Скажи, а что еще, на твой взгляд, можно почитать о Чехове?

Е. А.: Я долго искала и не смогла найти в Липецке книгу Дональда Рейфилда «Жизнь Антона Чехова».

В. Ю.: В нашей библиотеке она есть. Любители творчества Чехова ее прочитали и активно обсуждали.

Е. А.: Я вообще за многое благодарна Липецкой областной библиотеке, но об этом позже. Эту книгу мне хотелось иметь в личной библиотеке, и моя дочь привезла мне ее из Воронежа. Эта книга – детальное, подробное исследование жизни и творчества Антона Павловича. Создается впечатление, что автор ходил за Чеховым по пятам и всматривался, вглядывался… Книга написана очень откровенно, так откровенно, что иногда даже не хочется верить, что так было. Закрываешь книгу и думаешь: «Нет, не может быть, это надо проверить». Но потом двигаешься дальше, где-то сердишься на автора, но веришь ему. И все же у меня осталась загадка Чехова. Где этот человек брал силы? Я много писала о Чехове как об общественном деятеле в нашу областную детскую газету «Золотой ключик». Писала о том, как он, не будучи богатым человеком, строил школы, организовывал медицинские пункты, бесплатно лечил, о том, как он отказался от личного дворянства… Да, это был очень необычный человек. А эта поездка на Сахалин?

В. Ю.: Это что-то «непостижное уму», как сказал поэт. Будучи больным человеком, врачом, который реально оценивал свое состояние, он решился на этот поступок.

Е. А.: Он добирался туда три месяца, это сейчас можно за семь часов долететь. Зачем?

В. Ю.: Затем, чтобы сказать правительству о том, как живут люди на Сахалине, в каких условиях. Ведь это тоже наша земля. А может эта поездка на Сахалин была важна лично для него самого?

Е. А.: Не знаю, но не перестаю удивляться тому, сколько сделал этот человек всего за 44 года жизни. Это в школе кажется, что 44 – это много, а сейчас с высоты возраста понимаешь, что это очень мало, а сколько сделано!

В. Ю.: А что у Антона Павловича ты любишь перечитывать?

Е. А.: «Дядю Ваню» и, конечно, юмористические рассказы. «На гвозде» - это вообще шедевр. Больше даже люблю слушать рассказы Чехова в исполнении актеров старой мхатовской школы, например, Ростислава Плятта. Вообще, читать Чехова, а еще Ильфа и Петрова меня приучил папа; у него было какое-то особенно теплое отношение к этим авторам.

В. Ю.: Домашняя библиотека, и то как дома относятся к книге, конечно, очень влияют на отношение к литературе, на читательские предпочтения.

Е. А.: А в вашу, в нашу библиотеку я ходила за Островским. Дома у меня Александра Николаевича не было, и я том за томом брала пьесы Островского на абонементе.

В. Ю.: Кстати, лучшая, на мой взгляд, книга об Островском принадлежит перу Владимира Лакшина.

Е. А.: Да, это его докторская диссертация. Недавно я в полной мере осознала всю ценность печатной книги. Нашла в интернете новую книгу о Чехове, «скачала» ее на телефон, а читать не смогла, потому что не вижу ни примечаний, ни указателя имен, не вижу книги, с которой могла бы работать. Нет, лучше книжного, печатного варианта ничего нет.

В. Ю.: Не зря же книга – это величайшее изобретение человечества! Наша рубрика на сайте, где будет размещена эта беседа называется «БиблиоАптека». Какое «лекарство» для смеха ты бы порекомендовала нашим читателям?

Е. А.: Сегодня очень разное понимание смешного у представителей различных поколений. Рассказы М. М. Зощенко, быть может, не вызовут смех у молодежи, иногда трудно объяснить выражения типа «ложи взад». А между тем, Зощенко – это особый язык, язык начала строительства Советского государства. Его рассказы «Аристократка», «Баня» и другие погружают в советскую действительность 20-х годов и вызывают бурю эмоций. У меня сборник рассказов М. М. Зощенко - настольная книга, лекарство от хандры.

В. Ю.: Всю сознательную жизнь ты занимаешься педагогикой, историей педагогики, скажи, пожалуйста, в современном мире педагогических идей есть что-то интересное?

Е. А.: Я всегда стараюсь показать студентам, что единой, приемлемой абсолютно для всех, концепции воспитания нет. Есть Макаренко с его «Педагогической поэмой», есть школа Л. Н. Толстого и книги о ней современного педагога и толстоведа В. Б. Ремизова, есть вальдорфская педагогика… Каждый «выбирает для себя» средства, методы воспитания в зависимости от целей, которые он ставит и оттого, какой результат хочет получить.

В. Ю.: Наверное, все мы хотим воспитать из наших детей хороших, добрых и умных и людей, близких нам по духу.

Е. А.: Успешных людей, реализовавших себя, счастливых людей…

В. Ю.: За такую короткую беседу мы с тобой затронули так много вопросов, коснулись многих тем, назвали довольно много интересных авторов и их книг.

Е. А.: Ребята, читайте книги! Это не так уж плохо!

В. Ю.: Это даже хорошо, если к этому привыкнуть. Сегодня у нас есть возможность почитать что-то серьезное, давно откладываемое или обратиться к чему-то очень любимому. Леночка, спасибо за интересную беседу. Здоровья и больше хороших книг!

Е. А.: Спасибо за диалог, было очень приятно. Пусть сегодня благодаря нашей внутренней работе, которую ведет каждый, что-то изменится в нашем мире к лучшему!

В. Ю.: Будем надеяться!