Мушкетик Ю. М. Жестокое милосердие

«... Иван сам не знал, как объяснить любовь, как не знает этого ни один человек на свете, но чувствовал, что это нечто живое. Живое, пылкое, к чему можно прикоснуться сердцем, губами, чувствами. Мёртвых могут любить, но совсем не так, как живых. Иван не хотел такой любви. Пусть она там, в песнях, в легендах. А он должен прийти живой, прорваться через муки и смерти, через войну и кровь, через всё – чуждое и враждебное истинной любви.
Всю войну, в труднейшие минуты, когда, казалось, смерть уже накладывала ему на глаза тяжёлые пятаки, он верил, что останется живой. Кто знает, от чего шла эта вера. Она слилась воедино со страстной любовью, дышала ею, ею жила. Иван часто думал об этом. Он должен жить. Должен! Иначе зачем тогда то большое и жгучее, дарованное жизнью. Ведь оно больше его самого, больше всех их, больше всей войны!
Это в крутые минуты. Перед началом атаки или артобстрела. В иное же время Иван не думал о смерти. Как не думает о ней каждый настоящий солдат, у которого день заполнен будничными заботами, а свободного времени так мало, что оно пролетает как одно мгновение. Он живёт, а сама жизнь исключает смерть...»

Мушкетик Ю. М. Жестокое милосердие. Белая тень. – Москва : Советский писатель, 1977. – С. 65.